В 1954-1955 гг. мною были подготовлены развёрнутые , весьма детальные комплексные Предложения по обоснованию, организации, Программе, тематике, структуре, составу, субсидированию научно-исследовательского института и производственного Центра ракетного транспорта и освоения космоса - по развитию мирных применений ракетной техники. Это был довольно большой (57 л.) труд, касающийся развития перспектив и конкретных приложений ракетно-космической науки и техники (ракетной техники и космонавтики) на ближайшие десятилетия. В нём детально была приведена рекомендуемая тематика и основные направления научно-исследовательских и проектно-конструкторских работ, проведения работ по созданию испытательных организаций и ракетных полигонов для лётных испытаний и обеспечения пусков ракет-носителей, отработки ракетных и стартовых комплексов, наземного оборудования и стартовых сооружений. В этих Предложениях обосновывались конкретные разработки и мероприятия, связанные с ракетами в период проведения Международного Геофизического Года (1957 г) и в последующем, были приведены ожидаемые годы реализации основных направлений и применений ракетно-космической техники, в - частности, ожидаемый ориентировочные год запуска первого автоматического спутника Земли, годы запуска первого пилотируемого космонавтом искусственного спутника Земли, первой орбитальной базы-станции, полёта первого космического аппарата на Луну, создания первого искусственного спутника Луны, первых полётов космонавтов на Луну, полётов космических аппаратов к планетам и др., рассматривались возможные основные варианты реализации предлагаемых программ, работ, достижений с использованием существующих организаций ракетной отрасли и при создании новых специализированных организаций, а также при использовании обоих вариантов. В конце 1955 года я сказал М.К. Тихонравову о том, что мною подготовлены комплексные Предложения о дальнейшем развитии ракетно-космической техники. Я сказал ему, что собираюсь их послать, на этот раз от своего имени, поскольку мои Предложения 1952-1953 гг. подписал и отправил от своего имени не я, а, по рекомендации Глеба Юрьевича Максимова, которому я показал свои Предложения в начале 1953 г., только М.К. Тихонравов. Время показало, что это было ошобкой с моей стороны, поскольку не давало мне возможности, несмотря на моё фактическое авторство Предложений : “О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника Земли”, работать в рабочее время над комплексными проблемами ракетной техники и космонавтики, поскольку я был только прикомандирован в Группу М.К. Тихонравова и должен был, наряду с фактическими работами в Группе, выполнять также многообразные задачи отдела стартовых комплексов и наземного оборудования для ракет-носителей, где я был оформлен, как старший инженер. Это приводило к огромной перегрузке в связи с необходимостью (на основе собственного убеждения и устремления) работы по наиболее интересующим меня комплексным проблемам ракетной техники и подготовки создания искусственных спутников Земли, готовить материалы в отчёты Группы, особенно, после 1952-1953 гг., в основном, только во внерабочее время, спать лишь по 2-3 часа в сутки. Михаил Клавдиевич в конце 1955 г. - начале 1956 г. готовился к переходу в ОКБ-1 к С.П.Королёву и не смог уделить внимание рассмотрению моих новых Предложений, однако пожелал мне успеха в завершении и отправке Предложений в заинтересованные организации, сказал, что на новом месте своей работы постарается помочь в их реализации. Я был оставлен, по существу, один на один с противостоящей моей работе по Большому космосу администрацией отдела и института (начальником НИИ-4 был тогда генерал-полковник Чечулин).
В начале 1956 г. мне удалось отпечатать с грифом “сов. секретно” в трёх экземплярах свои Предложения 1954-1955 гг. разработки.
Перед отправкой после разработки и напечатания моих Предложений я записался на приём к начальнику НИИ-4 генерал-лейтенанту инженерно-технической службы - бывшему начальнику Главного Управления реактивного вооружения (ГУРВО) Андрею Илларионовичу Соколову по вопросу рассмотрения и отправки в заинтересованные организации своих инициативных предложений, имеющих на мой взгляд важнейшее научно-техническое, государственное, политическое, социальное, психологическое значение не только для нашего министерства, отрасли, но и для страны в целом, имеющих также важное значение в связи с подготовкой международных мероприятий в период Международного Геофизического Года (МЖГ), планируемого начать 1 июля 1957 года. А.И.Соколов недавно стал работать начальником НИИ-4 - головной организации Министерства обороны по ракетной технике. Он на собраниях личного состава Института неоднократно подчеркивал, что будет всемерно поддерживать любую ценную инициативу. Возможно, поэтому я был почти сразу же им принят, показал ему сброшюрованную книгу (57 листов) своих Предложений с грифом сов. секретно и попросил его рассмотреть Предложения и переслать их в ряд организаций, список которых я ему предложил. Генерал более 2-х часов в моём присутствии, никого не принимая и не отвечая на звонки по телефону, внимательно читал Предложения, иногда задавая мне вопросы, был явно удовлетворён моими ответами, качеством работы и инициативой. Одним из его главных вопросов был такой (очевидно, он получил, после моей записи к нему на приём, информацию о моей работе по тематике НИР в отделе от руководства отдела):
“У Вас большой индивидуальный рабочий план исследований по тематике Института, по сложности и объёму больший, чем у большинства сотрудников Института. И, как мне доложили, по этим исследованиям, многие из которых Вы сами предложили и добились их включения в рабочие планы, Вы работаете с большой результативностью, инициативой и отдачей. Когда же Вы выполнили эту огромную работу, представленную в Предложениях, обосновали по существу программу и планы исследований и развития работ по ракетной технике и космонавтике на десятки лет, сформулировали первоочередные задачи разработок и создания объектов, ожидаемые результаты и возможные сроки их достижения, привели детальную тематику исследований по всем главным направлениям, оценили их стоимость, необходимое субсидирование, привели рекомендуемую Вами структуру Института, состав управлений , отделов и лабораторий, необходимые производственную базу и личный состав? Для этого была бы необходима длительная работа многих головных организаций ряда министерств и Академии наук СССР, десятков самых квалифицированных специалистов различных профилей. Что Вы можете по этому поводу сказать? Чем вызвана такая Ваша активность, явное самопожертвование необходимым отдыхом и другими интересами, Ваша настойчивость при обращении ко мне? Изложите причины, ответьте на мои вопросы детальнее и конкретнее. Я Вас выслушаю. Я знакомлюсь с сотрудниками Института и выполненными ими работами, особенно имеющими отношение к перспективе.
Я ответил, что проблематикой ракетной науки и техники, подготовки практического осуществления ракетных и космических полётов, создания автоматических и пилотируемых искусственных спутников Земли, ракетных самолётов, выбором тематики и прогнозированием научно-исследовательских и конструкторских разработок по созданию ракетно- космической техники , в том числе ракетного транспорта занимаюсь давно. Ещё с занятий кружка авиа- и ракетного моделизма в школе (1934 - 1940 гг.), в кружке реактивных двигателей и астрономического кружка при Московском Планетарии в 1940 - 1944 гг., кружка реактивных двигателей в МАИ (1942-1943 гг.), с подготовки, создания и руководства мною межфакультетской Секции и Отделения подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов (кратко - Стратосферной), их Специальной Конструкторской Бригады (СКБ) и Лётно-Исследовательской Группы (ЛИГ) при Авиационном научно-техническом обществе студентов (АНТОС) МАИ в 1943-1948 гг., организации и руководства мною Московского студенческого Совета подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов (1944 - 1950 гг.), участия в лётных испытаниях и расчетах первой отечественной многоступенчатой ракеты на твёрдом топливе в июле 1946 г. на Краснознамённом Артиллерийском полигоне (КАП) под Ленинградом, при обучении на реактивном отделении моторостроительного факультета МАИ и в ходе организованной мною специальной практики по ракетной технике (1946-1947гг.) для Совета и СКБ Стратосферного Отделения АНТОС МАИ с помощью М.К. Тихонравова, Ю.А., Победоносцева, П.И. Иванова, представителей авиационного отдела ЦК партии (Суханов, Павленко и др) и Министерства вооружения С.И. Ветошкин, Сатель, Мирзаханов. Я рассказал, что и ранее разрабатывал и неоднократно выступал в МАИ, МГУ и других организациях с программами по развитию ракетной техники и техники космических полётов, изучения и освоения космоса в 1943, 1945, 1946, 1947, 1948 гг., обращался и выступал с Предложениями в Президиум Академии наук СССР (1945 г.), в ЦК ВКП(б) (1946, 1947 гг.), в ЦК ВЛКСМ в 1946 г., в Президиум Центрального Совета ОСОАВИАХИМа в 1946-1947 гг., подготовил Предложения в Главное Управление № 4 Главного Артиллерийского Управления (ГАУ) Вооружённых Сил СССР, был приглашён и работал в стартовом - начальном составе Группы М.К. Тихонравова в НИИ-4 с 1948 г. по обоснованию ракетных пакетов - ракет-носителей, полигонов, стартовых и ракетных комплексов для ракет-носителей, готовил и написал развёрнутые Предложения “О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника Земли” в 1952-1953 гг., которые были направлены в 1953 г. М.К.Тихонравовым с некоторыми сокращениями в ВПК СМ СССР и в ОКБ-1 С.П.Королёву, выступал публично ещё при учёбе в МАИ с программами по развитию ракетной техники, изучению и освоению космоса с помощью ракет. Например, на собрании в Московском Планетарии около 300 энтузиастов ракетной техники и космических полётов: инженеров, научных работников и студентов г. Москвы 22 сентября 1945 г., посвящённом 10-тилетию со дня кончины К.Э.Циолковского я выступил с докладом “К.Э.Циолковский и будущее”, в котором привёл разработанную мною ранее Программу - минимум и Программу - максимум изучения и освоения космоса, выступал с докладами на научно-технических конференциях АНТОС МАИ в 1946-1948 гг., в МГУ и др. по основным проблемам ракетной техники. Я сказал, что наработанный мною опыт и знания помогли мне при напряжённом труде составить мои Предложения только в вечернее время, что разработал и подготовил их с уверенностью в том, что они очень необходимы нашей стране и своевременны, могут иметь большое значение для укрепления обороны, резкого повышения социального и политического, научно-технического авторитета нашей страны, что необходимые для их реализации - даже частичной - затраты окупятся многократно и будут иметь огромное значение для защиты мира и ослабления “холодной войны”. Андрей Илларионович очень внимательно слушал меня. Когда я стал рассказывать ему об известных мне работах в этом направлении за рубежом, он меня остановил и сказал, что он информирован о многих работах, выполненных в Германии и проводимых в США, связанных с развитием ракетной техники.
Я хотел было сказать, что написание мною таких комплексных Предложений даст в будущем мне больше прав в выборе наиболее интересующей меня тематики моих личных плановых работ в НИИ, поскольку начальник отдела стартовых комплексов и наземного оборудования, в котором я был оформлен старшим инженером, всё время старался вернуть меня, как особенно работоспособного и результативного сотрудника, в свой отдел из Группы М.К. Тихонравова, куда я был по моей просьбе и просьбе М.К. Тихонравова прикомандирован, и загрузить меня только своею частной тематикой. Однако, зная, что М.К. Тихонравов собирается переходить в другую организацию (к С.П. Королёву в ОКБ-1) и с его уходом Группа, вероятно, прекратит своё существование, я решил пока не затрагивать вопрос о своих предположительных правах, полагая, что это и так понятно, а обсуждение сейчас этих вопросов с генералом только затруднит отправку моих Предложений. Решил дождаться реакции различных организаций на Предложения.
Окончив чтение моих Предложений, Андрей Илларионович Соколов немного помолчал, а затем сказал, что он представит мои Предложения в ГУРВО, а в другие организации - по усмотрению Начальника ГУРВО или Министерства обороны. Он сказал, что Предложения могут иметь государственное значение, что он подпишет препроводительное письмо при условии, что в нём будет указано, что разработки и написание Предложений проводились мною во внерабочее время... Я быстро подготовил препроводительное письмо - с таким упоминанием - на имя начальника ГУРВО, и А.И. Соколов тут же подписал его, а я - сдал письмо на отправку в секретный отдел.
Эти мои Предложения были направлены в марте 1956 г. Начальником НИИ-4 генерал-лейтенантом Андреем Илларионовичем Соколовым сначала заместителю начальника в Главное Управление реактивного вооружения (ГУРВО) Мрыкину А.Г., там же - начальнику ГУРВО Семёнову А.И. и его заместителю Гайдукову Л.И.
Примерно через неделю меня вызвали к начальнику ГУРВО генерал-лейтенанту инженерно технической службы А.И. Семёнову. Он пригласил на встречу со мною своего заместителя генерал- майора и.т.с. Льва Ивановича Гайдукова, который в период работ по ознакомлению наших специалистов с немецкой ракетной техникой в 1945-1946 гг. был заместителем руководителя этих работ в Германии и начальником созданного института “Нордхаузен” в Бляйхероде по баллистическим ракетам. Когда я зашёл в большой кабинет начальника ГУРВО на Фрунзенской набережной, А.И.Семёнов и Л.И.Гайдуков встали и поздоровались со мною.
Александр Иванович сказал: мы познакомились с Вашими Предложениями и считаем их важными для дальнейшего развития ракетно-космической науки и техники у нас в стране. Предложения сделаны на очень высоком уровне со знанием дела по всем затронутым вопросам. Вы проделали огромную работу во внерабочее время. Можно только удивляться высокой содержательности, чёткости и своевременности постановки Вами задач дальнейшего развития и расширения применения ракетной техники в интересах народного хозяйства, науки, транспорта, исследований космического пространства, в интересах укрепления политического положения и авторитета нашей страны. Очевидно, что в Предложениях приведены выводы и рекомендации проведенных Вами ранее инициативных исследований, анализа путей и перспектив развития ракетной техники у нас в стране и за рубежом, Ваших личных глубоких комплексных разработок.
Детальная проработка Вами вопросов развития мирных применений ракетной техники, программа, планы, тематика, структура, состав, необходимые затраты для обеспечения такого развития работы предлагаемого научно-исследовательского Института, его экспериментальной, производственной, испытательной базы обоснованно сделаны для двух вариантов развития по этапам их создания, с учётом того, что основные работы пока должны проводиться для решения оборонных задач. Первый вариант, предусматривающий сначала использование уже существующего комплекса организаций, связанных с ракетной отраслью с постановкой в них дополнительных исследований и опытно-конструкторских проработок с соответствующим развитием структурной базы и плановых работ этих организаций- на первом этапе; на втором этапе - параллельно с первым - создание специализированных организаций и постепенный перевод в них большей части работ по мирным направлениям ракетной и космической науки и техники, а в перспективе и по ракетному транспорту. Второй вариант, предусматривающий сразу же создание на базе одного из имеющихся крупных комплексов “НИИ - КБ - завод” научно-исследовательского Института, конструкторского и производственного Центра изучения и освоения космоса и ракетного транспорта и сосредоточение в нём всех работ, связанных с мирными применениями ракетной техники, является более продолжительным, дорогим и требующим большого числа специалистов, значительного параллелизма работ в этом Институте и в уже имеющихся оборонных организациях по осуществлению многих предлагаемых вами задач и, поэтому, менее предпочтительным, о чем высказываетесь и Вы сами в Предложениях. Таким образом, в настоящее время можно согласиться с Вами и следует рекомендовать реализацию первого из предложенных вариантов организации развития мирных направлений ракетной техники и очерёдности развития ракетной отрасли с расширением круга задач, в основном, для уже имеющихся организаций . В этом плане Предложения важны также и для более оперативной реализации поставленных задач в процессе подготовки и проведения исследований в рамках Международного Геофизического Года (1957 - 1958 гг.). Наряду с оборонными приложениями, согласны с Вами, постепенно надо создавать и развивать и мирные направления приложений ракетной техники с использованием представленных в Предложениях плана, программ, тематики научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИР и ОКР). Более далёким этапом явится создание специализированных организаций только для обеспечения работ по ракетной технике и ракетному транспорту для народного хозяйства. Возможно, в более далёком будущем окажется целесообразным постепенно сужать круг оборонных задач и переводить ракетные оборонные организации и предприятия на задачи мирных приложений ракетно-космической техники.
Благодарю Вас за сделанные Вами разработки, деловой подход, за творческую инициативу! Считаю необходимым послать Ваши Предложения в головные организации промышленности, Правительство и в Академию наук. В дальнейшем разрабатываемые и снимаемые с вооружения ракеты-носители необходимо шире использовать для решения задач мирных применений в соответствии с Вашими Предложениями.
Я поблагодарил, сказал, что очень признателен за внимательное рассмотрение и намечаемые меры по дальнейшей реализации моих Предложений, выразил надежду, что НИИ-4, а также имеющиеся и вновь создаваемые ракетные испытательные полигоны, стартовые станции, исследовательские и проектные организации, получат необходимое развитие, усиление и доукомплектование и смогут, наряду с плановыми работами оборонного характера, внести важный вклад в дальнейшее изучение и освоение космоса, в развитие мирных применений ракетной техники с использованием моих Предложений. Сказал, что я готов принять максимальное участие в работах по реализации Предложений, готов принять участие и в предложенных и подготовленных мною экспериментальных исследованиях на огневых испытательных стендах ОКБ-1, а также на аэродинамической трубе с открытой рабочей частью в Артиллерийской Академии имени Дзержинского, в лётных испытаниях ракет-носителей по разрабатываемым мною частным и комплексным программам и методикам, в других, выполняемых мною инициативных и порученных мне исследованиях, включённых в планы работ НИИ-4, а также в дальнейшем в проведении исследований на борту искусственных спутников Земли в соответствии с подготовленными мною Предложениями 1952-1953 гг., направленными в ОКБ-1.
Генерал Семёнов, сказал, что он будет поддерживать проведение мною отмеченных исследований, а также реализацию моих Предложений, даст указание руководству НИИ-4 о поддержке моих инициатив. В заключение А.И.Семёнов, обращаясь к своему заместителю, сказал: Я думаю, Лев Иванович, что мы можем рекомендовать Яна Ивановича Колтунова в качестве кандидата № 1 для организации и проведения исследований по реализации Предложений, а также в качестве сотрудника будущего специализированного НИИ ракетного транспорта и освоения космоса или другой организации, близкой по поставленным задачам к приведенным в Предложениях. Лев Иванович Гайдуков сказал, что Предложения свидетельствуют о высокой подготовленности, творческой инициативе, государственном подходе и ответственности автора за перспективы дальнейшего развития ракетной техники и космических исследований, об обоснованности и продуманности всех его разделов и предлагаемых мероприятий, что он полностью согласен с мнением А.И. Семёнова. .
А.И. Семёнов ещё раз поблагодарил меня, сказал, что меня известят, куда и когда будут направлены мои Предложения, и мы тепло попрощались.
Тогда же эти Предложения были направлены в Спецкомитет № 2 Правительства к начальнику Спецкомитета А.А. Космодемьянскому, к Голубеву, к заместителю Министра оборонной промышленности Рудневу К.Н., к начальнику Комиссии по военно-промышленным вопросам (ВПК) Совета Министров СССР Г.Н. Пашкову, затем в НИИ-88. Возможно, мои Предложения были направлены и Главному конструктору ОКБ-1 С.П. Королёву, т.е. он имел возможность с ними ознакомиться. На это указывает также то, что с ними детально познакомился заместитель С.П. Королёва М.К.Тихонравов, который в это время уже работал в ОКБ-1, так как он при обсуждении Предложений на заседании Президиума Учёного Совета НИИ-88 выступал, как рецензент по моим Предложениям. Мне говорили, что С.П. Королёв лично знакомился со всеми Предложениями, касающимися перспектив развития ракетно-космической техники и решениями, принятыми Президиумом Учёного Совета НИИ-88. Однако ни С.П. Королёв, ни М.К. Тихонравов в последующем нигде в своих, известных мне, работах не упоминают об этих моих Предложениях, также как и о том, что Предложения 1953 г. “О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника Земли” (на 24 стр.) за подписью М.К. Тихонравова, направленные в 1954 г. С.П. Королёвым вместе со своею докладной запиской в Правительство, как основополагающие, были также составлены мною (в отчёте по истории НИИ-4, написанном другими людьми, направленном в НИИ-88, отмечается, что Предложения 1953 г. “О возможности и необходимости создания Искусственного спутника Земли” были составлены мною и М.К. Тихонравовым; в отчете № 1080 в/ч 73790 - головного НИИ МО по космосу, также приведены данные о том, что Предложения 1953 г. с планом и основными этапами развития работ по созданию Искусственных спутников Земли были разработаны Я.И. Колтуновым). На научной конференции в Житомире, связанной с юбилейной датой С.П. Королёва, я спросил у основного историка ОКБ-1 Георгия Степановича Ветрова, в чём причина такого неупоминания. Он ответил мне, что, возможно, это связано с конкуренцией, самолюбивым характером С.П. Королёва и данными им указаниями о приоритетности разработок с непосредственным его участием и руководством... Георгий Степанович сказал мне, что он сам видел мои Предложения, на которых были резолюции С.П. Королёва, свидетельствующие о детальном его ознакомлением с ними. Он сказал мне, что хотел бы встретиться со мною для основательного ознакомления меня со многими фактами из жизни ОКБ-1, которые он не может оправдывать, не имеет возможности их опубликовать, но хотел бы сохранить для истории... Г.С. Ветров хорошо ко мне относился, знал меня, как заместителя председателя Группы ветеранов ракетной техники при Национальном объединении историков по науке и технике Российской Академии наук, не раз слышал мои выступления в Институте истории естествознания и техники, знал, что я работал уже в МАИ над проблемами ракетной техники и космонавтики, знал, что я являлся активным участником первых и многих последующих крупных комплексных разделов исследований, проведенных в начальном - стартовом составе Группы М.К. Тихонравова, напряженно трудился по своей инициативе и в содружестве с ОКБ-1, ОКБ-456, ГСКБ Спецмаш, НИИП-5 при обосновании, создании и лётных испытаниях ракетного комплекса с ракетой Р-7 , 8К71 и с её модификациями (8К74, 8К72, 8К78 и др.) . Он знал о жёстких воздействиях на меня партийно-административных органов по заданию ЦК КПСС за создание нового мировоззрения космической системы самоорганизации и ответственности - синергетики природы, за создание и развитие Объединений, Народных Университетов и Всемирного Движения космического самопрограммирования человека и общества, говорил мне, что моя фамилия неоднократно за это исключалась цензурой из статей, книг и других материалов по истории, в том числе из материалов, подготовленных им лично. Георгий Степанович предложил мне встретиться после приезда в Москву, но, к сожалению, эта встреча не состоялась из-за моего отъезда в новую командировку, а вскоре Г.С. Ветров скончался... На его последней, насколько известно, книге “Королёв и его дело” его супруга написала мне добрые слова посвящения, очень сожалела, что намеченная моя встреча с Георгием Степановичем не состоялась.
20 февраля 1957 г. в НИИ-4 было получено (Вх. № 0178) от заместителя директора НИИ-88 Савельева письмо (исх. № 5/328 от15.02.1957 г.) с Решением Президиума Учёного Совета НИИ-88 по моим Предложениям.
12 февраля 1957 председатель Президиума Учёного Совета НИИ-88 Спиридонов и Учёный секретарь этого Совета Знаменский подписали Решение Президиума Учёного Совета НИИ-88 от 5.02.1957 г. по вопросу: рассмотрения Предложения по организации, программе и тематике работ НИИ ракетного транспорта и освоения космоса (по развитию мирных направлений ракетной техники) (Автор предложения инженер Колтунов Я.И.).
Согласно Решению, Президиум Учёного Совета заслушал сообщение Председателя Учёного Совета “т. Спиридонова о проекте инженера Колтунова Я.И. по организации НИИ ракетного транспорта и освоения космоса (по развитию мирных направлений ракетной техники), ознакомился с заключением на эти Предложения рецензента М.К.Тихонравова и обсудив Предложение, решил:
1. Одобрить своевременность постановки вопроса о более широком изучении ракетной техники с позиций её использования в интересах народного хозяйства.
2. Признать преждевременной организацию специального научно-исследовательского института, т.к. однородность основной части тематики нового института с тематикой НИИ-88 и другими организациями создаст непроизводительный дубляж в области научно-исследовательских работ и приведёт к вредному расширению круга лиц, случайно соприкасающихся с тематикой, имеющей также и оборонное значение.
3. Считать целесообразной плановую постановку дополнительных проблем по ракетной технике народного хозяйства в НИИ-88, в виду чего предложить зам. директора по научной части проработать дополнительную тематику, а также необходимые оргтехмероприятия и возбудить ходатайство перед Министерством Оборонной промышленности об утверждении их и об указании источников финансирования.
4. Считать необходимым увеличить серийный выпуск изделий, разработанных КБ МОП, на основе исследований НИИ-88 и рекомендовать Академии наук СССР шире использовать их для решения научных и народно-хозяйственных проблем.
Председатель Президиума Спиридонов
Учёный секретарь Знаменский
12.02.1957 г.”
Хотя в целом Решение НИИ-88 было положительным, всё же я сожалел, что я не был приглашен и не участвовал в заседании Президиума Учёного Совета НИИ-88 по моим Предложениям; по каким то причинам не известил меня о заседании и М.К. Тихонравов - официальный рецензент Предложений, работавший с 1956 г. заместителем Главного конструктора ОКБ-1 С.П. Королёва... Возможно, что я был в это время в командировке. К моему сожалению, я узнал о приходе Решения Президиума Учёного Совета НИИ-88 МОМ и о специальном заседании этого Президиума лишь через месяц после проведения этого заседания в НИИ-88... Хотя по известным Постановлениям при нормальной деятельности Учёных Советов обсуждение научных работ и Предложений должно проводиться в присутствии их авторов...
Решение Президиума Учёного Совета НИИ-88 по моим Предложениям было адресовано заместителем начальника НИИ-4 Тюлиным Георгием Александровичем 21.02.1957 г. со своей резолюцией: “Переговорим!” Юрию Александровичу Мозжорину 1.03.1957 г., который завизировал письмо и Решение 7.03 и 9.03.1957 г. 1.03.1957 г. начальник НИИ-4 адресовал решение мне. С 7 марта почти полгода копию экземпляра моих Предложений держал у себя в сейфе Г.А. Тюлин, видимо, ему было над чем подумать...
Началась более интенсивная работа в НИИ-4 и в других организациях по развитию мирных приложений ракетной техники.
В целом Президиум Учёного Совета НИИ-88 одобрил мои Предложения, по п/п 1, 3, 4 - полностью, в п. 2 Решения также по существу одобрен вариант организации работ, предложенный мною как первый этап развития работ по мирным направлениям ракетной техники. На основе и во исполнение этого Решения в ОКБ-1 были созданы новые специализированные отделы, довольно активно начала проводиться реализация ряда предлагаемых работ. В то же время я понимал неполноту и ограниченность Решения НИИ-88 по Предложениям. Во-первых, Решение касалось развития работ по мирным применениям ракетной техники только в самом НИИ-88 и в недавно выделившемся из НИИ-88 ОКБ-1 МОП (стало самостоятельной организацией с 14 августа 1956 г.) и в АН СССР и не рассматривало пути более комплексного решения поставленных в Предложениях задач и проблематики с необходимым привлечением других организаций МОП, МО и др. Во-вторых, отсутствует оценка необходимости выполнения и содержания работ по приведенной в Предложениях конкретной тематики по различным направлениям мирных применений ракетной техники. В-третьих, отсутствует оценка и не даны конкретные оценки Предложений, касающиеся участия в мероприятиях по проведению Международного геофизического года (позже мне стало известно, что в период рассмотрения моих Предложений 15 февраля 1957 г было подписано Постановление Совета Министров (СМ) СССР “О мероприятиях по проведению Международного геофизического года” и поставлена задача запуска простейшего ИСЗ (объект ПС)), а в этом, несомненно, участвовали и НИИ-88 и ОКБ-1 .
С 1957 г. по 1959 г. я был избран народным депутатом Болшевского поселкового Совета депутатов трудящихся Московской области - председателем его культурно-массовой комиссии. Конечно, без снятия с меня каких- либо обязанностей и плановых заданий по основной работе. Выдвинул мою кандидатуру инженер-подполковник Николай Александрович Болдин, очень хорошо относившийся ко мне, к моим научно-техническим инициативам, организационным способностям и социальной активности ( я выступал с конкретными предложениями по улучшению работы в отделе, по тематике НИР, ракетной отрасли почти на всех профсоюзных и партийных собраниях и на производственных совещаниях, выполнял обязанности профорга, лектора парткома по науке и технике, был инициатором и руководителем первого семинара по философским проблемам естествознания, кибернетики, бионики и изобретательского творчества, председателем туристско-альпинистской секции спортклуба Института, был бригадиром бригады агитаторов, членом сборной Института по плаванию). Николай Александрович упорно уговаривал меня дать согласие на избрание меня депутатом местного - Болшевского поселкового Совета депутатов трудящихся, говорил: “Мы поможем! Больше некому! Ты осилишь! и т.д.”. Нажимала и администрация и партийная организация: дескать, “Это тебе партийное поручение!”Наконец, я дал согласие, но с условием, что только на один срок - два года... Я тогда ещё чётко не представлял, что такое депутатская работа и в каком “исходном” состоянии находится мой участок деятельности. После моего избрания я многое узнал, с чем лучше было бы ознакомиться ранее... Но отказываться было уже поздно...
Депутат, избранный на предыдущий срок, как мне рассказали, практически не работал, людей не принимал, приёмных дней и часов не имел, наказы избирателей игнорировал, ничего для людей не сделал: очередь на жильё не соблюдалась, продукты в магазинах низкого качества, хлеб слипшийся, всегда несвежий, лучшее отпускалось тайком начальству и его прихлебателям в элитном “столе заказов”, рабочий контроль отсутствовал, женсовета не было, конференции покупателей и партсобрания в магазинах не проводились, процветали поборы дирекции с продавцов и взяточничество, семьи старейших работников института и экспериментального завода ютились главным образом около относительно чистой территории 1-го городка (с тремя пятиэтажными жилыми зданиями для личного состава - за забором) в 30 ветхих грязных зловонных бараках по три семьи с детьми в одной комнате, разделённой на части простынями на верёвках - без мебели, территория у бараков, пропитанная фекалиями, была хуже даже не болота, а сточной ямы и становилась уже при мелком дождике из-за грязи совершенно непролазной, источником болезней и бурных выступлений населения против местной администрации; катастрофически не хватало школ, детских учреждений, когда-то прекрасные лесные озёра на территории 1-го городка превращены были в заросшие полуболота, немногочисленные гаражи и сараи были скроены в основном из ветхого горбыля, фанеры и ржавых листов. Процветала преступность и воровство... Небольшие огородные и садово-огородные участки на территории огороженного забором 1-го городка захватили старожилы и представители местного руководства... Дети были преимущественно предоставлены самим себе и попадали нередко в плохие кампании... Вместе с тем, Институт расширялся в соответствии со всё новыми и новыми задачами, всё время прибывало бесквартирное пополнение, социальные проблемы усугублялись. Более или менее нормальная жизнь была доступна только для представителей руководства, для имеющих возможность снять жильё в окрестностях, для высокооплачиваемых офицерских семей и для аборигенов, имеющих собственные дома и садовые участки поблизости от Института. Избрание меня председателем культурно-массовой комиссии Болшевского поселкового Совета депутатов трудящихся было сопряжено с необходимостью существенно расширить школьную сеть и с помощью по улучшению руководства, оборудования и педагогического состава школ, по улучшению работы родительских советов при школах, а также по улучшению работы и созданию новых клубов и дворцов культуры.
Решил оправдать доверие населения, избравшего меня своим депутатом, иначе не мог, решил, не в пример предшественникам, честно взяться за дело депутата - представителя и слуги народа, продолжая в то же время и интенсивную научно-техническую деятельность в Институте, а также усилия по отстаиванию и реализации своих комплексных Предложений. Работал по 18-20 часов в сутки, удалось многого добиться по всем направлениям деятельности. Ни по одному из направлений рабочей и общественной деятельности претензии отсутствовали. Руководство, которое с трудом выдерживало мой напор, не раз пыталось меня утихомирить, особенно, когда я организовал постоянную работу женсовета, Совета покупателей, Советов домов, организовал первое партийное собрание в магазине, покупательскую конференцию, спортивную группу по плаванию, по контролю за порядком и природой в городке, воскресники по уборке территории около бараков, дважды в неделю в клубе по вечерам в течение нескольких часов принимал избирателей, написал более 150 актов обследования состояния жилищных условий людей по их заявлениям, ходатайствовал о срочном улучшении этих условий, предложил временно прекратить улучшение квартирных условий имеющим уже квартиры (в том числе и нашей семье) до расселения и уничтожения бараков, добился закрытия элитного “стола заказов” и открытия стола заказов для всех жителей, ежедневно принимал сигналы от жителей о непорядках и предложения по улучшению жизни в городке № 1 и в Болшево, передавал эти сигналы и предложения командованию и в поселковый Совет со своими рекомендациями. Андрей Илларионович Соколов неизменно меня поддерживал в депутатской работе, приводил в качестве примера хорошей организации и подключения общественности при решении социальных проблем, прикрывал от хитрого активного сопротивления некоторых хозяйственников и даже от начальника политотдела, который не раз требовал от меня положить на стол партбилет за “излишнюю” по его мнению активность и требовательность к начальству... Вспоминаю такой случай общения с начальником политотдела генералом Семёновым. Я принёс и положил ему на стол большую пачку заявлений избирателей по улучшению жилищных условий с моими актами обследования и резолюциями с настоятельными просьбами об улучшении. Сказал: “Необходимо в первую очередь предоставлять жильё - ветеранам Института и Завода - старожилам - жителям бараков, улучшение в новом доме имеющим уже квартиры пока не делать, надо быстрее ликвидировать бараки. Многие из жителей бараков работают на экспериментальном заводе Института и получают зарплату, еле хватающую для существования их семей. Некоторые пьют от безысходности и беспросветности такой жизни. Их просьбы и заявления остаются без ответа или им отвечают, что, раз они недовольны, то могут написать заявление об увольнении по собственному желанию. А среди них есть немало виртуозов своей специальности, мастеров, которых не найти на многих предприятиях. Но они не пишут такие заявления, так как знают, что, как только их уволят, их семьи выбросят на улицу даже из этих прогнивших, но ведомственных бараков, где есть хотя бы крыша над головой”.
Генерал пролистал и бросил пачку на стол, сказал: “Вы не умеете работать с населением. Играете на чувствах рабочих. Вот, я пойду сейчас в бараки и покажу, как надо работать с людьми! Со мною ходить не надо. Подождите меня здесь!” Я посоветовал лучше оперативно принять меры по реализации предложения о предоставлении жилья в новом доме жителям бараков, ликвидировать самые ветхие и перенаселённые бараки. Генерал опять произнёс с угрозой: “ Я покажу Вам!” и вышел.
Примерно через час генерал какой-то мятый и грязный с мокрым кителем и брюками появился в кабинете, где я его ожидал и тут же сипло обратился ко мне: “Немедленно кладите билет (партбилет) на стол! Там женщина толкнула меня в лохань... Это Вы их научили требовать! За это Вы ответите! Билет!!” Несколько капель упали с его одежды на пол, образуя лужицу.
Я ему спокойно сказал: “Вот Вы и показали, как надо работать. Вы не знаете, как живут люди, вот теперь прикоснулись к этой жизни... Не срамитесь, идите переоденьтесь... Билет я Вам не отдам. Думаю, что Вы скорее его отдадите, чем я. До свиданья” и вышел из кабинета.
Позднее на депутатском приёме мне рассказали, что случилось, когда в барак зашёл начальник политотдела. Он прошёл на общую кухню, где собрались несколько десятков человек - жителей барака, подошел к собравшимся и сказал: “Что Вы просите в своих заявлениях нормального жилья? Ведь у Вас есть крыша нед головой! Надо подождать несколько лет, ничего с Вами не случится. А за то, что депутат Колтунов Вас подогревает, мы с него спросим, накажем. Он играет на чувствах рабочих. А кто хочет жить в лучших условиях, снимайте жильё в окрестностях. Вот, я - генерал, а снимаю себе квартиру уже несколько лет у местных. Жить можно”.
Тут одна женщина, стоявшая перед ним, не выдержала, крикнула:”Бессовестный, получает зарплату - содержение больше, чем все жители барака , вместе взятые, в десятки раз большее, чем каждый из нас.У меня голодные дети... Негодяй! Уходите со своими советами” И... подтолкнула генерала в сторону двери. А там рядом стояла лохань с помоями, куда и угодил генерал, сел так, что брызги полетели в стороны. Женщина не ожидала такого исхода, но генерал выскочил из барака, как ошпаренный, под хохот жителей... У генерала хватило ума не рассказывать эту историю и не преследовать женщину - слишком много было свидетелей его наглых, оскорбительных для людей, слов. Не преследовал он и меня, так как я ему на следующий день сказал, что встречался на депутатском приёме с жителями барака и они мне рассказали как прошла встреча с генералом - начальником политотдела. Об этом случае, видимо стало всё же известно более высоким партийным инстанциям и подмоченного генерала отозвали из нашей войсковой/части.
Позже я его встретил на одной из площадок полигона. Он сам подошёл ко мне и сказал:”Зря я Вас тогда не послушался... Как и раньше,- при выборах на областную партийную конференцию...”.
Я, помолчав, ответил:”Хорошо, что сейчас хоть всё же совесть заговорила”. А генерал в своей фразе вспомнил ещё один случай наших взаимодействий. Это было на общем партсобрании Института по случаю выборов делегатов на областную партийную конференцию, которое состоялась раньше в старом клубе военного городка, рядом с технической территорией Института. Как обычно, выдвигали и обсуждали кандидатуры для их последующего включения в число одобренных для тайного голосования. И вот, была выдвинута кандидатура нового начальника политотдела генерала Семёнова (не путать с генерал-лейтенантом Семёновым - начальником ГУРВО), а также прежнего начальника политотдела генерала Витрука. Стали задавать - по регламенту - вопросы выдвинутым. А на предыдущем партсобрании докладчик сообщил, что Витрук построил дачу за государственный счёт и генерал Семёнов обещал присутствующим, когда кто-то предложил привлечь Витрука за это к партийной и уголовной ответственности, тщательно проверить это и сообщить членам партии на следующем общем партийном собрании. И вот я поднял руку, встал и спросил Витрука, как обстоит дело с постройкой им личной дачи за государственный счёт. Витрук произнёс что-то невразумительное, что он живёт сейчас на этой даче (в лесу за высоким забором), что якобы ему предложили построить дачу хояйственники и он тут ни при чём. Тогда я предложил отвести его кандидатуру из списков для тайного голосования. Генерал Семёнов встал и стал защищать кандидатуру генерала Витрука, мотивируя защиту тем, что Витруку может быть сделано послабление за его генеральскую должность и заслуги, хотя и в нарушение закона. Тогда я предложил отвести из списков на включение для тайного голосования и кандидатуру нового начальника политотдела - генерала Семёнова. Начали голосовать открытым голосованием и за счёт превышения небольшим числом голосов “за”обоих всё же включили в список для тайного голосования. Однако, при подведении итогов тайного голосования, оказалось, что абсолютное большинство проголосовало против обоих. Мне рассказал избранный председателем счётной комиссии мой приятель и соавтор нескольких изобретений - инженер-подполковник Александр Павлович Жуков, что на него оказывали большое давление, чтобы он объявил искажённые результаты выборов - о якобы избрании обоих генералов...
После этого собрания долго почти все встречные в Институте мне пожимали руку... Вот об этом партсобрании и вспомнил на полигоне генерал Семёнов. Больше я его не встречал.
Депутатская работа продолжалась. Удалось добиться составления списков очередников с внеочередным представлением жилплощади в новых домах жителям бараков, снесения всех этих 30 бараков, дренажа, просушивания и очистки освободившейся площади и строительства на ней нескольких новых многоэтажных домов. Организованный женсовет работал с большой активностью. Под его и моим наблюдением военные строители за несколько месяцев построили новую 5-тиэтажную школу, потом - ещё одну. Построили новый магазин, новую столовую, новый Дворец офицеров, Дом пионеров, бассейн, спустили, очистили и вновь наполнили чистой водой озеро - пруд, посадили парк, построили несколько новых жилых домов и на территории 1-го городка. Организовали дежурства бригад жителей в вечернее время на территориях жилых городков. Заглохла преступность. Удалось добиться торгового снабжения из Московских центров, в том числе и хорошим хлебом и кондитерскими изделиями. Построили много шлакоблочных, каменных и комбинированных гаражей. Открыли музыкальную школу и книжный магазин, ремонтные мастерские. Был спланирован стадион. Удалось добиться договоренности с Болшевским Поселковым Советом о выделении земли еще для двух городков и с областным Советом о выделении земли для садово-огородных и дачно-кооперативных участков сотрудникам Института. Генерал Соколов добился, чтобы многие объекты военные строители строили за счёт ресурсов без нового субсидирования. Многие вопросы были оперативно решены благодаря его многосторонним связям и настойчивости (до поста начальника ГУРВО он имел большой опыт работы в аппарате ЦК партии). У него было чему поучиться в организации, размахе и обеспечении результативности работ Института, в уважении и доверии к энтузиастам - активным инициативным специалистам, честным труженикам, поучиться и государственной мудрости и ответственности в решении комплексных задач, в управлении работой крупных коллективов. Я еще не раз буду касаться взаимодействий с ним в период моей работы в НИИ-4 МО. Он проникся особенным доверием, симпатией и уважением ко мне после прочтения моих Предложений. Как и я к нему. Это чувство возрастало по мере последующих взаимодействий на полигоне при пусках ракет. О нём говорили всякое, но у меня сложилось о нём своё собственное мнение, а именно, что он начальник Института, знающий ракетную технику, с которым можно работать, который предан делу и Родине, может заботиться о людях, имеет большой личный опыт социально позитивно направленной деятельности.
Я.И.Колтунов